Берендеева дочь
Интересно, одна такая? Ещё вчера одновременно смотрела 2 сериала и попутно читала роман, по которому снят фильм, который хочу посмотреть.
Всегда любила находить и прочитывать произведения, по которым сняты фильмы. Взять бы хоть короткую прозу.
достаточно много текста1
В саду у миссис Свинтон круглый год стояло лето. Вокруг росли восхитительные вечнозеленые миндальные деревья. Сорвав с клумбы ярко оранжевую розу, Моника Свинтон показала ее Дэвиду.
– Нравится? – спросила Моника.
Дэвид молча посмотрел на Монику и улыбнулся. Взяв цветок, он неожиданно быстро помчался через лужайку и скрылся за будкой, в которой валялся на земле авто-садовник, готовый в любую секунду что угодно стричь, подметать или переносить. Моника осталась стоять на дорожке, идеально выложенной пластиковым гравием.
Она до сих пор так и не смогла полюбить Дэвида.
Когда Моника собралась поискать мальчика, он уже забрался в детский плавательный бассейн, расположенный на лужайке, где на поверхности воды покачивалась свежесрезанная роза. Дэвид стоял по колено в воде прямо в сандаликах и даже не заметил приближающуюся к нему Монику.
– Дэвид, крошка, ну что ты вытворяешь? Немедленно вылезай из воды и поменяй носки и обувь.
Взяв Монику за руку, Дэвид послушно пошел домой. По дороге он весело подпрыгивал, и его темная головка то и дело касалась ее руки. В свои неполные три года Дэвид не проявлял никакого страха перед ультразвуковой сушилкой на кухне. Но стоило маме снять с него промокшую обувь, как он вывернулся из рук и быстро исчез в глубине дома.
На этот раз Дэвид помчался искать Тедди.
Моника Свинтон, изящная двадцатидевятилетняя женщина с очаровательными глазами, прошла в гостиную и присела на диван, грациозно перекинув нога за ногу. Сначала она сидела так, словно над чем-то размышляла, а потом свободно откинулась на спинку дивана. Моника изнывала от безделья и уймы свободного времени, которым располагают только дети, душевнобольные, и жены, чьи мужья день напролет вершат судьбы этого мира. Она бессознательно потянулась к пульту дистанционного управления и нажала на кнопку. Сад за окном постепенно исчез, а на его месте появился застроенный небоскребами центр города, где куда-то торопятся люди и бесшумно несутся летающие тарелки (Моника предусмотрительно выключила звук). Суета за окном не нарушала ее уединение. Центр мегаполиса прекрасное место для тех, кто хочет почувствовать себя одиноким.
2
Руководители корпорации Синтанк отмечали успешный запуск производства нового продукта, поглощая одно вкусное блюдо за другим. Некоторые из них сидели в пластиковых лице-масках, которые были невероятно популярны в тот сезон. Все мужчины выглядели подтянуто и элегантно, несмотря на обильную еду и напитки, с которыми они с энтузиазмом расправлялись. Их жены казались не менее элегантными, хотя и они не привыкли отказывать себе в том, чтобы вкусно и много поесть. Если бы не эти странные маски на лицах, люди постарше, менее искушенные в новых штучках, посчитали бы собравшуюся здесь публику очень привлекательной.
Генри Свинтон, управляющий директор корпорации Синтанк, готовился произнести речь.
– Как жаль, что ваша жена не разделит с нами удовольствие от вашего выступления, – заметил его сосед по столу.
– Вообще-то ее волнует нечто совсем другое, – отшутился Свинтон.
– Все считают, что волнующим женщинам свойственно иметь волнующие мысли, – продолжил сосед.
“Оставь мою жену в покое, ублюдок”, – подумал Свинтон, продолжая улыбаться.
Когда Свинтон поднялся чтобы произнести речь, вокруг раздались аплодисменты.
После пары дежурных шуток он перешел к официальной части.
– Сегодняшний день стал настоящим прорывом для нашей корпорации. Прошло целых десять лет с тех пор, как мы запустили в промышленное производство наши первые искусственные жизне-формы. Все мы знаем, каким бешеным спросом они пользуются, в особенности миниатюрные динозаврики. Но ни одна их этих форм не обладала искусственным интеллектом.
– Парадоксально, но факт: в нашем обществе нет недостатка в безмозглой живой материи. Из всего нашего ассортимента наиболее востребованной оказалась Лента Кроссуэла, хотя трудно придумать что-либо более тупоголовое. – Присутствующие дружно рассмеялись.
– Несмотря на то, что земля задыхается от перенаселения и три четверти людей в мире страдает от недоедания, у нас более чем достаточно еды. Скажем спасибо государственному контролю над рождаемостью. Ожирение, не истощение – вот наша проблема. Наверное, за этим столом нет ни одного человека, который не обзавелся бы Кроссуэлом – абсолютно безобидным червем-паразитом, который живет в тонкой кишке и поглощает все излишки еды. Славный Кроссуэл позволяет своему хозяину есть столько, сколько тому хочется, и при этом оставаться в прекрасной форме. Согласны? – Присутствующие единодушно закивали в ответ.
– Живые миниатюрные динозаврики ничем не лучше нашего червяка. Но сегодня наступает новая эра. Мы запускаем в промышленное производство первую разумную жизне-форму – робота домработника, созданного по подобию человека.
– И это не просто очередное разумное существо, это существо, наделенное требуемой порцией интеллекта. Мы считаем, что робот, разум которого является полной копией человеческого, отпугнул бы от себя людей. Голова нашего робота оснащена миниатюрным компьютером.
– На рынке и до этого существовали модели, мозг которых представляет собой мини-компьютер. Я имею в виду морально устаревшие супер-игрушки – незамысловатые штуки, лишенные всяких чувств. Но что отличает новую модель, так это компьютерные чипы, способные воспринимать ощущения синтетического тела.
3
Дэвид сидел в детской у большого окна и что-то старательно выводил на бумаге карандашом. Наконец он бросил писать и принялся скатывать карандаш по наклонной поверхности стола, всякий раз подхватывая его внизу.
– Тедди! – позвал Дэвид.
Тедди лежал между книжкой с мультиками и большим пластиковым солдатом небрежно валяющимися на кровати. Голос, который совпал с образцом речи хозяина, активировал игрушку и он встал на ноги.
– Тедди, я не знаю, что написать дальше!
Медвежонок слез с кровати, и пошел к Дэвиду, неуклюже переваливаясь с одной ноги на другую. Когда он оказался у ног мальчика, Дэвид легко поднял его и усадил на письменный стол.
– Прочитай, что ты уже написал.
– Я написал, – мальчик придвинул к себе письмо и внимательно пробежал его глазами. – Я написал, “Дорогая мамочка, я надеюсь, у тебя все хорошо. Я люблю тебя…”
Повисла долгая пауза. Наконец медвежонок проговорил:
– Хорошо. Теперь ступай вниз и покажи ей письмо.
Последовала еще одна длинная пауза.
– Это не совсем то. Она может неправильно понять.
Маленький компьютер внутри медвежонка просчитал все возможные варианты.
– Тогда давай напишем это цветными карандашами.
Дэвид не ответил, и медвежонок снова повторил свое предложение.
– Давай напишем это цветными карандашами.
Дэвид разглядывал что-то за окном.
– Тедди, слушай, я вот о чем размышляю. Как ты думаешь, чем отличается реальное от виртуального?
Медвежонок быстро перебрал в уме все мыслимые ответы.
– В реальном есть что-то хорошее.
– Интересно, а что хорошего во времени? По-моему оно совершенно не нравится маме. Однажды, несколько дней назад, она сказала, что ее время безвозвратно уходит. Как ты думаешь, Тедди, время идет по-настоящему?
– Чтобы узнать сколько времени, нужно посмотреть на часы. У мамы есть часы, значит, они ей нравятся. Я видел часы на ее мобильном телефоне.
Дэвид перевернул письмо и стал рисовать на чистой стороне самолетик.
– Тедди, а мы с тобой не виртуальные?
Медвежонок с некоторым беспокойством посмотрел на мальчика.
– Нет, Дэвид, мы реальные. – Он был запрограммирован на успокаивание других.
4
Моника без дела расхаживала по дому. С минуты на минуту она должна была получить сообщение по беспроводной почте. Моника набрала на мобильном телефоне номер почтового отделения, но ее ящик с сообщениями был пока пуст. Прошло еще несколько минут.
Может ей скоротать время за рисованием. Или позвонить друзьям. Или просто посидеть в ожидании Генри. А может подняться наверх и поиграть с Дэвидом…
Моника вышла в коридор и остановилась у лестницы на второй этаж.
– Дэвид!
Никто не ответил. Она громко повторила имя мальчика еще несколько раз.
– Тедди! – позвала Моника строгим голосом.
– Иду, мама! – Через секунду светлая мохнатая голова Тедди свесилась с верхних ступенек лестницы.
– Тедди, Дэвид у себя?
– Нет, мама, он сейчас в саду.
– Тедди, живо спускайся вниз!
Моника равнодушно наблюдала, как маленький мохнатый комочек спускается по ступенькам на своих косолапых ножках. Как только Тедди добрался до последней ступеньки, Моника подхватила его и понесла в гостиную. Тедди беспомощно повис в руках у Моники, не сводя с нее глаз. Прижав к себе медвежонка, она почувствовала едва заметную вибрацию работающего внутри электрического моторчика.
– Тедди, стой здесь. Мне нужно серьезно поговорить с тобой. – Моника поставила медвежонка на стол, и он беспрекословно застыл на своем месте, так и не опустив вниз лапки, которыми только что ее обнимал.
– Тедди, это Дэвид велел тебе сказать, что он сейчас в саду?
Компьютерные чипы искусственного мозга были не настолько запутаны, чтобы уметь увильнуть от ответа.
– Да, мама.
– Значит, ты соврал мне?
– Да, мама.
– Не называй меня больше мамой! Почему Дэвид все время прячется от меня? Может его что-то во мне отталкивает?
– Нет. Он любит тебя.
– Тогда почему он не разговаривает со мной?
– Наверное потому, что он сейчас наверху.
Слова медвежонка вывели Монику из оцепенения. Зачем тратить время на пустую болтовню с этой игрушкой? Нужно просто подняться по лестнице, сесть рядом с Дэвидом, заботливо приобнять его за плечи и сказать что-то такое, от чего им вдвоем станет так хорошо, как и должно быть любимой маме и любимому сыночку. Моника почувствовала, как дом окутала полная тишина. Тишина самых разных оттенков струилась из каждой комнаты и наслаивалась на легкое поскрипывание деревянной лестницы. Это Дэвид – он снова пытается спрятаться от нее…
5
Выступление Генри подходило к концу. Гости внимательно слушали, а представители прессы, выстроившись вдоль стен банкетного зала, записывали каждое его слово и время от времени фотографировали.
– Своим появлением на свет робот домработник обязан, прежде всего, компьютеру. Без компьютеров мы никогда не смогли бы разработать сложные биохимические материалы, которые являются важной составной частью синтетического тела. По сути, робот домработник представляет собой следующее поколение компьютеров. В его голове находится миниатюрный компьютер, который может решить практически любую проблему, возникающую в среднестатическом доме. С некоторыми ограничениями, конечно.
Присутствующие рассмеялись. Многие из них не понаслышке знали о тех ожесточенных спорах, которые сотрясали зал заседаний совета директоров, пока, наконец, не было принято решение лишить тело домработника каких бы то ни было половых признаков.
– В век величайших достижений нашей цивилизации, впрочем, как и жесточайших потрясений, связанных с перенаселением – трудно себе представить, что в мире живут миллионы людей, страдающих от скуки и одиночества. Робот домработник станет для них приятным собеседником. Он знает ответ на любой вопрос, и ему не наскучит даже самый пустой разговор.
– В будущем мы планируем расширение модельного ряда. Это будут настоящие биоэлектронные существа с более продвинутым набором функций – мужчины, женщины, а также роботы любовники, я обещаю!
– Кроме встроенных индивидуально запрограммированных компьютеров, их мозг будет оснащен выходом во Всемирный Банк Данных. Благодаря этому каждый покупатель нашей продукции сможет держать дома собственного биоэлектронного Эйнштейна. Проблема одиночества будет решена навсегда!
Генри сел под восторженные аплодисменты. Даже синтетический робот домработник, одетый для церемонии в скромный недорогой костюм, аплодировал с видимым удовольствием.
6
Держа в руках рюкзачок, Дэвид неслышно крался вдоль дома. Он забрался на садовую скамейку, придвинутую к стене, и осторожно заглянул в окно гостиной.
Моника стояла посреди комнаты. Ее лицо ничего не выражало. Полное отсутствие эмоций на лице испугало Дэвида. Он смотрел на нее не в силах оторваться. Так они простояли целую вечность. Время словно остановилось, как когда-то оно замерло в летнем саду.
Наконец Моника повернулась и вышла из гостиной. Немного подождав, Дэвид легонько постучал по стеклу. Тедди оглянулся и, заметив Дэвида, спрыгнул со стола и подошел к окну. После некоторой возни ему, наконец, удалось открыть раму своими неловкими лапками.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
– Тедди, во мне нет ничего хорошего. Давай убежим из дома!
– Дэвид, ты очень хороший мальчик и мама любит тебя.
Дэвид медленно покачал головой.
– Если бы меня любили, разве стал бы я играть в молчанку?
– Дэвид, ты несешь полную чушь. Маме очень одиноко, и ты нужен ей.
– О чем ты? У нее же есть папа. На этом свете я никому не нужен кроме тебя.
Тедди дружески шлепнул Дэвида по лбу.
– Если ты чувствуешь себя так плохо, может тебе еще раз показаться психотерапевту?
– Я ненавижу этого старика. Когда он задает мне вопросы, я чувствую себя не в своей тарелке.
Дэвид спрыгнул со скамейки и помчался через лужайку. Медвежонок слез с подоконника и неуклюже побежал следом на своих косолапых ножках.
Моника Свинтон поднялась в детскую. Она еще разок громко позвала сына и остановилась в нерешительности. Дом снова окутала тишина.
На письменном столе в беспорядке лежали цветные карандаши. Повинуясь внезапному порыву, он подошла к столу и открыла верхний ящик. Протянув руку, Моника достала стопку листов, исписанных неровным почерком Дэвида. В каждом письме разноцветные буквы складывались в слова, а слова в обрывки незамысловатых фраз.
“Моя дорогая мама, как ты поживаешь, любишь ли ты меня так же сильно…”
“Дорогая мама, я люблю тебя и папу и солнце светит…”
“Дорогая, любимая мама, Тедди помогает мне писать это письмо. Я люблю тебя и Тедди…”
“Любимая мама, я твой единственный сыночек и я так тебя люблю, что иногда…”
“Дорогая мама, ты моя настоящая мамочка и я ненавижу Тедди…”
“Любимая мама, ты и не догадываешься, как сильно я люблю тебя…”
“Дорогая мама, это я твой малыш, а не Тедди, и я люблю тебя, а Тедди…”
“Дорогая мама, я пишу это письмо, чтобы ты знала, как очень-очень сильно…”
Моника разрыдалась, и стопка недописанных писем выскользнула у нее из рук. Переливаясь всеми цветами радуги, они разлетелись по полу в разные стороны.
7
Генри Свинтон сел на экспресс в сторону дома, пребывая в самом прекрасном расположении духа. Время от времени он перебрасывался короткими фразами с роботом домработником, которого он захватил с собой после окончания церемонии. Робот отвечал вежливо и лаконично, хотя, по человеческим меркам, его ответы были не всегда в тему.
Свинтоны жили в одном из самых престижных городских районов, в полукилометре от земли. В их жилье, зажатом со всех сторон другими квартирами, не было ни одного окна с видом на улицу. Никому не хотелось смотреть на задыхающийся от тесноты окружающий мир. Генри открыл дверь, которая была оснащена замком, сканирующим сетчатку глаза, и прошел в дом в сопровождении робота домработника.
Тут же Генри погрузился в приятную обволакивающую атмосферу вечнозеленого парка. Было удивительно, что благодаря обычной голограмме в небольшом пространстве современных квартир можно было создать свой собственный бесконечный мир. За клумбой с розами и глициниями возвышался замок; иллюзия была абсолютной: большой особняк в георгианском стиле торжественно приветствовал Генри.
– Ну как, нравится? – спросил Генри робота домработника.
– Иногда розы подхватывают грибковую болезнь.
– Этим розам гарантировано абсолютное отсутствие каких бы то ни было заболеваний.
– Всегда имеет смысл покупать товары с гарантией, даже если они стоят немного дороже.
– Спасибо за информацию, – сухо отозвался Генри.
Искусственные жизне-формы существовали около десяти лет, устаревшие человекоподобные устройства около шестнадцати; они имели ряд недостатков и внутренних ошибок, которые постепенно устранялись из года в год.
Генри распахнул дверь особняка и позвал Монику.
Она немедленно выбежала из гостиной, бросилась ему на шею и стала покрывать горячими поцелуями его лицо и губы. Генри был потрясен.
Слегка отстранившись, чтобы взглянуть ей в лицо, он заметил, как ее глаза буквально светятся счастьем. Он уже много лет не видел ее такой взволнованной. В порыве нежности Генри еще крепче прижал Монику к себе.
– Любимая, что случилось?
– Генри, Генри – любимый мой, я уже почти потеряла надежду, … и вот только что позвонила на почту и – ты ни за что не поверишь! Боже, это просто невероятно!
– Милая, о чем ты говоришь, что невероятно?
Краешком глаза Генри заметил в руке Моники лист бумаги, на котором еще не просохли чернила настенного передающего устройства, и прочитал шапку Министерства по контролю рождаемости. Тревога и надежда неожиданно отразились на его побледневшем лице.
– Моника… погоди… Ты хочешь сказать, что выпал наш номер?
– Да, любимый, да, мы выиграли еженедельную родительскую лотерею! Наконец-то мы можем завести своего собственного ребенка!
Генри пронзительно завопил от счастья, и они закружились по комнате в радостном вихре танца. Чтобы решить проблему перенаселения в стране был введен искусственный контроль над рождаемостью. Для рождения ребенка требовалось получить специальное разрешение правительства. Они ждали этого момента целых четыре года. Теперь им хотелось плакать от радости, кричать, смеяться.
Выбившись из сил, они в изнеможении остановились посреди комнаты, и тяжело переводя дыхание стали хохотать над собственной несдержанностью. За искусственными окнами голографического замка, настройку которых Моника изменила, вернувшись из детской, раскинулся вечнозеленый сад. Безупречная трава на лужайке, розы, миндальные деревья – все было залито полуденным золотом несуществующего солнца. Дэвид и Тедди стояли на залитой солнцем садовой скамейке и не сводили глаз со своих родителей.
Когда Генри и Моника заметили малышей, их радость как рукой сняло.
– А что нам теперь делать с ними? – спросил Генри.
– Не знаю. У Тедди никаких проблем нет. Он функционирует нормально.
– А что, у Дэвида наблюдаются какие-то отклонения?
– Его устный коммуникационный центр вызывает у меня некоторое беспокойство. Он постоянно молчит. Боюсь, нам снова придется отдать его на техническое обслуживание.
– Хорошо. Давай займемся этим после рождения малыша. Постой, совсем позабыл – у меня для тебя сюрприз: я и не думал, что он окажется так кстати! А ну-ка посмотри, что у нас стоит в коридоре?
Как только взрослые вышли из комнаты, мальчик и медвежонок уселись у клумбы с искусственными цветами.
– Тедди, а ты уверен, что это настоящие папа и мама?
– Это с какой стороны посмотреть. И вообще, Дэвид, хватит задавать мне глупые вопросы. Пошли-ка лучше домой.
– Постой, я возьму с собой розу!
Сорвав светло-розовый бутон, Дэвид прижал его к себе и направился к дому. А когда он засыпал, то положил цветок на подушку у своей головы. Прикосновение нежных неувядающих лепестков вызывало у Дэвида иллюзию близости к маме.
Думаю, киношный его вариант не сложно угадать.
А написать захотелось потому, что не знаю, уж какая киношка получится у создателей, но я только что попускала соплей над книгой. Птичку жалко... ©
О-хо-хо, может, книга и задумывалась для молодёжи, и начиналась читаться через силу, но уже приближаюсь к окончанию и хочется больше и больше. Чем дальше в лес, тем толще партизаны
Из последнего прочитанного, что привлекло внимание книга Эрика Гарсии «Грязное мамбо, или Потрошители». Киношку не смотрите, я плевалась, а книжка вышла знатная.
Вот ещё песенка из этого фильма, кстати, ост у него тоже приятный.
Первый раз услышала в 2007, и с тех пор стала стабильно замечать в разных проектах. Особенно в фильмах.
Информации о песне мало. Знаю лишь, что написана Anthony Newley и Leslie Bricusse для мюзикла 1965-го года The Roar of the Greasepaint - The Smell of the Crowd. И исполнял её тогда Cy Grant. В том же 65-ом её шедеврально исполнила Нина Симон.
Лично для меня песня стала символом перемен к лучшему.
Бонусом альтернативная версия в исполнении Muse
Всегда любила находить и прочитывать произведения, по которым сняты фильмы. Взять бы хоть короткую прозу.
Супер-роботы живут всё лето
Брайан Олдисс
1969
Брайан Олдисс
1969
достаточно много текста1
В саду у миссис Свинтон круглый год стояло лето. Вокруг росли восхитительные вечнозеленые миндальные деревья. Сорвав с клумбы ярко оранжевую розу, Моника Свинтон показала ее Дэвиду.
– Нравится? – спросила Моника.
Дэвид молча посмотрел на Монику и улыбнулся. Взяв цветок, он неожиданно быстро помчался через лужайку и скрылся за будкой, в которой валялся на земле авто-садовник, готовый в любую секунду что угодно стричь, подметать или переносить. Моника осталась стоять на дорожке, идеально выложенной пластиковым гравием.
Она до сих пор так и не смогла полюбить Дэвида.
Когда Моника собралась поискать мальчика, он уже забрался в детский плавательный бассейн, расположенный на лужайке, где на поверхности воды покачивалась свежесрезанная роза. Дэвид стоял по колено в воде прямо в сандаликах и даже не заметил приближающуюся к нему Монику.
– Дэвид, крошка, ну что ты вытворяешь? Немедленно вылезай из воды и поменяй носки и обувь.
Взяв Монику за руку, Дэвид послушно пошел домой. По дороге он весело подпрыгивал, и его темная головка то и дело касалась ее руки. В свои неполные три года Дэвид не проявлял никакого страха перед ультразвуковой сушилкой на кухне. Но стоило маме снять с него промокшую обувь, как он вывернулся из рук и быстро исчез в глубине дома.
На этот раз Дэвид помчался искать Тедди.
Моника Свинтон, изящная двадцатидевятилетняя женщина с очаровательными глазами, прошла в гостиную и присела на диван, грациозно перекинув нога за ногу. Сначала она сидела так, словно над чем-то размышляла, а потом свободно откинулась на спинку дивана. Моника изнывала от безделья и уймы свободного времени, которым располагают только дети, душевнобольные, и жены, чьи мужья день напролет вершат судьбы этого мира. Она бессознательно потянулась к пульту дистанционного управления и нажала на кнопку. Сад за окном постепенно исчез, а на его месте появился застроенный небоскребами центр города, где куда-то торопятся люди и бесшумно несутся летающие тарелки (Моника предусмотрительно выключила звук). Суета за окном не нарушала ее уединение. Центр мегаполиса прекрасное место для тех, кто хочет почувствовать себя одиноким.
2
Руководители корпорации Синтанк отмечали успешный запуск производства нового продукта, поглощая одно вкусное блюдо за другим. Некоторые из них сидели в пластиковых лице-масках, которые были невероятно популярны в тот сезон. Все мужчины выглядели подтянуто и элегантно, несмотря на обильную еду и напитки, с которыми они с энтузиазмом расправлялись. Их жены казались не менее элегантными, хотя и они не привыкли отказывать себе в том, чтобы вкусно и много поесть. Если бы не эти странные маски на лицах, люди постарше, менее искушенные в новых штучках, посчитали бы собравшуюся здесь публику очень привлекательной.
Генри Свинтон, управляющий директор корпорации Синтанк, готовился произнести речь.
– Как жаль, что ваша жена не разделит с нами удовольствие от вашего выступления, – заметил его сосед по столу.
– Вообще-то ее волнует нечто совсем другое, – отшутился Свинтон.
– Все считают, что волнующим женщинам свойственно иметь волнующие мысли, – продолжил сосед.
“Оставь мою жену в покое, ублюдок”, – подумал Свинтон, продолжая улыбаться.
Когда Свинтон поднялся чтобы произнести речь, вокруг раздались аплодисменты.
После пары дежурных шуток он перешел к официальной части.
– Сегодняшний день стал настоящим прорывом для нашей корпорации. Прошло целых десять лет с тех пор, как мы запустили в промышленное производство наши первые искусственные жизне-формы. Все мы знаем, каким бешеным спросом они пользуются, в особенности миниатюрные динозаврики. Но ни одна их этих форм не обладала искусственным интеллектом.
– Парадоксально, но факт: в нашем обществе нет недостатка в безмозглой живой материи. Из всего нашего ассортимента наиболее востребованной оказалась Лента Кроссуэла, хотя трудно придумать что-либо более тупоголовое. – Присутствующие дружно рассмеялись.
– Несмотря на то, что земля задыхается от перенаселения и три четверти людей в мире страдает от недоедания, у нас более чем достаточно еды. Скажем спасибо государственному контролю над рождаемостью. Ожирение, не истощение – вот наша проблема. Наверное, за этим столом нет ни одного человека, который не обзавелся бы Кроссуэлом – абсолютно безобидным червем-паразитом, который живет в тонкой кишке и поглощает все излишки еды. Славный Кроссуэл позволяет своему хозяину есть столько, сколько тому хочется, и при этом оставаться в прекрасной форме. Согласны? – Присутствующие единодушно закивали в ответ.
– Живые миниатюрные динозаврики ничем не лучше нашего червяка. Но сегодня наступает новая эра. Мы запускаем в промышленное производство первую разумную жизне-форму – робота домработника, созданного по подобию человека.
– И это не просто очередное разумное существо, это существо, наделенное требуемой порцией интеллекта. Мы считаем, что робот, разум которого является полной копией человеческого, отпугнул бы от себя людей. Голова нашего робота оснащена миниатюрным компьютером.
– На рынке и до этого существовали модели, мозг которых представляет собой мини-компьютер. Я имею в виду морально устаревшие супер-игрушки – незамысловатые штуки, лишенные всяких чувств. Но что отличает новую модель, так это компьютерные чипы, способные воспринимать ощущения синтетического тела.
3
Дэвид сидел в детской у большого окна и что-то старательно выводил на бумаге карандашом. Наконец он бросил писать и принялся скатывать карандаш по наклонной поверхности стола, всякий раз подхватывая его внизу.
– Тедди! – позвал Дэвид.
Тедди лежал между книжкой с мультиками и большим пластиковым солдатом небрежно валяющимися на кровати. Голос, который совпал с образцом речи хозяина, активировал игрушку и он встал на ноги.
– Тедди, я не знаю, что написать дальше!
Медвежонок слез с кровати, и пошел к Дэвиду, неуклюже переваливаясь с одной ноги на другую. Когда он оказался у ног мальчика, Дэвид легко поднял его и усадил на письменный стол.
– Прочитай, что ты уже написал.
– Я написал, – мальчик придвинул к себе письмо и внимательно пробежал его глазами. – Я написал, “Дорогая мамочка, я надеюсь, у тебя все хорошо. Я люблю тебя…”
Повисла долгая пауза. Наконец медвежонок проговорил:
– Хорошо. Теперь ступай вниз и покажи ей письмо.
Последовала еще одна длинная пауза.
– Это не совсем то. Она может неправильно понять.
Маленький компьютер внутри медвежонка просчитал все возможные варианты.
– Тогда давай напишем это цветными карандашами.
Дэвид не ответил, и медвежонок снова повторил свое предложение.
– Давай напишем это цветными карандашами.
Дэвид разглядывал что-то за окном.
– Тедди, слушай, я вот о чем размышляю. Как ты думаешь, чем отличается реальное от виртуального?
Медвежонок быстро перебрал в уме все мыслимые ответы.
– В реальном есть что-то хорошее.
– Интересно, а что хорошего во времени? По-моему оно совершенно не нравится маме. Однажды, несколько дней назад, она сказала, что ее время безвозвратно уходит. Как ты думаешь, Тедди, время идет по-настоящему?
– Чтобы узнать сколько времени, нужно посмотреть на часы. У мамы есть часы, значит, они ей нравятся. Я видел часы на ее мобильном телефоне.
Дэвид перевернул письмо и стал рисовать на чистой стороне самолетик.
– Тедди, а мы с тобой не виртуальные?
Медвежонок с некоторым беспокойством посмотрел на мальчика.
– Нет, Дэвид, мы реальные. – Он был запрограммирован на успокаивание других.
4
Моника без дела расхаживала по дому. С минуты на минуту она должна была получить сообщение по беспроводной почте. Моника набрала на мобильном телефоне номер почтового отделения, но ее ящик с сообщениями был пока пуст. Прошло еще несколько минут.
Может ей скоротать время за рисованием. Или позвонить друзьям. Или просто посидеть в ожидании Генри. А может подняться наверх и поиграть с Дэвидом…
Моника вышла в коридор и остановилась у лестницы на второй этаж.
– Дэвид!
Никто не ответил. Она громко повторила имя мальчика еще несколько раз.
– Тедди! – позвала Моника строгим голосом.
– Иду, мама! – Через секунду светлая мохнатая голова Тедди свесилась с верхних ступенек лестницы.
– Тедди, Дэвид у себя?
– Нет, мама, он сейчас в саду.
– Тедди, живо спускайся вниз!
Моника равнодушно наблюдала, как маленький мохнатый комочек спускается по ступенькам на своих косолапых ножках. Как только Тедди добрался до последней ступеньки, Моника подхватила его и понесла в гостиную. Тедди беспомощно повис в руках у Моники, не сводя с нее глаз. Прижав к себе медвежонка, она почувствовала едва заметную вибрацию работающего внутри электрического моторчика.
– Тедди, стой здесь. Мне нужно серьезно поговорить с тобой. – Моника поставила медвежонка на стол, и он беспрекословно застыл на своем месте, так и не опустив вниз лапки, которыми только что ее обнимал.
– Тедди, это Дэвид велел тебе сказать, что он сейчас в саду?
Компьютерные чипы искусственного мозга были не настолько запутаны, чтобы уметь увильнуть от ответа.
– Да, мама.
– Значит, ты соврал мне?
– Да, мама.
– Не называй меня больше мамой! Почему Дэвид все время прячется от меня? Может его что-то во мне отталкивает?
– Нет. Он любит тебя.
– Тогда почему он не разговаривает со мной?
– Наверное потому, что он сейчас наверху.
Слова медвежонка вывели Монику из оцепенения. Зачем тратить время на пустую болтовню с этой игрушкой? Нужно просто подняться по лестнице, сесть рядом с Дэвидом, заботливо приобнять его за плечи и сказать что-то такое, от чего им вдвоем станет так хорошо, как и должно быть любимой маме и любимому сыночку. Моника почувствовала, как дом окутала полная тишина. Тишина самых разных оттенков струилась из каждой комнаты и наслаивалась на легкое поскрипывание деревянной лестницы. Это Дэвид – он снова пытается спрятаться от нее…
5
Выступление Генри подходило к концу. Гости внимательно слушали, а представители прессы, выстроившись вдоль стен банкетного зала, записывали каждое его слово и время от времени фотографировали.
– Своим появлением на свет робот домработник обязан, прежде всего, компьютеру. Без компьютеров мы никогда не смогли бы разработать сложные биохимические материалы, которые являются важной составной частью синтетического тела. По сути, робот домработник представляет собой следующее поколение компьютеров. В его голове находится миниатюрный компьютер, который может решить практически любую проблему, возникающую в среднестатическом доме. С некоторыми ограничениями, конечно.
Присутствующие рассмеялись. Многие из них не понаслышке знали о тех ожесточенных спорах, которые сотрясали зал заседаний совета директоров, пока, наконец, не было принято решение лишить тело домработника каких бы то ни было половых признаков.
– В век величайших достижений нашей цивилизации, впрочем, как и жесточайших потрясений, связанных с перенаселением – трудно себе представить, что в мире живут миллионы людей, страдающих от скуки и одиночества. Робот домработник станет для них приятным собеседником. Он знает ответ на любой вопрос, и ему не наскучит даже самый пустой разговор.
– В будущем мы планируем расширение модельного ряда. Это будут настоящие биоэлектронные существа с более продвинутым набором функций – мужчины, женщины, а также роботы любовники, я обещаю!
– Кроме встроенных индивидуально запрограммированных компьютеров, их мозг будет оснащен выходом во Всемирный Банк Данных. Благодаря этому каждый покупатель нашей продукции сможет держать дома собственного биоэлектронного Эйнштейна. Проблема одиночества будет решена навсегда!
Генри сел под восторженные аплодисменты. Даже синтетический робот домработник, одетый для церемонии в скромный недорогой костюм, аплодировал с видимым удовольствием.
6
Держа в руках рюкзачок, Дэвид неслышно крался вдоль дома. Он забрался на садовую скамейку, придвинутую к стене, и осторожно заглянул в окно гостиной.
Моника стояла посреди комнаты. Ее лицо ничего не выражало. Полное отсутствие эмоций на лице испугало Дэвида. Он смотрел на нее не в силах оторваться. Так они простояли целую вечность. Время словно остановилось, как когда-то оно замерло в летнем саду.
Наконец Моника повернулась и вышла из гостиной. Немного подождав, Дэвид легонько постучал по стеклу. Тедди оглянулся и, заметив Дэвида, спрыгнул со стола и подошел к окну. После некоторой возни ему, наконец, удалось открыть раму своими неловкими лапками.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
– Тедди, во мне нет ничего хорошего. Давай убежим из дома!
– Дэвид, ты очень хороший мальчик и мама любит тебя.
Дэвид медленно покачал головой.
– Если бы меня любили, разве стал бы я играть в молчанку?
– Дэвид, ты несешь полную чушь. Маме очень одиноко, и ты нужен ей.
– О чем ты? У нее же есть папа. На этом свете я никому не нужен кроме тебя.
Тедди дружески шлепнул Дэвида по лбу.
– Если ты чувствуешь себя так плохо, может тебе еще раз показаться психотерапевту?
– Я ненавижу этого старика. Когда он задает мне вопросы, я чувствую себя не в своей тарелке.
Дэвид спрыгнул со скамейки и помчался через лужайку. Медвежонок слез с подоконника и неуклюже побежал следом на своих косолапых ножках.
Моника Свинтон поднялась в детскую. Она еще разок громко позвала сына и остановилась в нерешительности. Дом снова окутала тишина.
На письменном столе в беспорядке лежали цветные карандаши. Повинуясь внезапному порыву, он подошла к столу и открыла верхний ящик. Протянув руку, Моника достала стопку листов, исписанных неровным почерком Дэвида. В каждом письме разноцветные буквы складывались в слова, а слова в обрывки незамысловатых фраз.
“Моя дорогая мама, как ты поживаешь, любишь ли ты меня так же сильно…”
“Дорогая мама, я люблю тебя и папу и солнце светит…”
“Дорогая, любимая мама, Тедди помогает мне писать это письмо. Я люблю тебя и Тедди…”
“Любимая мама, я твой единственный сыночек и я так тебя люблю, что иногда…”
“Дорогая мама, ты моя настоящая мамочка и я ненавижу Тедди…”
“Любимая мама, ты и не догадываешься, как сильно я люблю тебя…”
“Дорогая мама, это я твой малыш, а не Тедди, и я люблю тебя, а Тедди…”
“Дорогая мама, я пишу это письмо, чтобы ты знала, как очень-очень сильно…”
Моника разрыдалась, и стопка недописанных писем выскользнула у нее из рук. Переливаясь всеми цветами радуги, они разлетелись по полу в разные стороны.
7
Генри Свинтон сел на экспресс в сторону дома, пребывая в самом прекрасном расположении духа. Время от времени он перебрасывался короткими фразами с роботом домработником, которого он захватил с собой после окончания церемонии. Робот отвечал вежливо и лаконично, хотя, по человеческим меркам, его ответы были не всегда в тему.
Свинтоны жили в одном из самых престижных городских районов, в полукилометре от земли. В их жилье, зажатом со всех сторон другими квартирами, не было ни одного окна с видом на улицу. Никому не хотелось смотреть на задыхающийся от тесноты окружающий мир. Генри открыл дверь, которая была оснащена замком, сканирующим сетчатку глаза, и прошел в дом в сопровождении робота домработника.
Тут же Генри погрузился в приятную обволакивающую атмосферу вечнозеленого парка. Было удивительно, что благодаря обычной голограмме в небольшом пространстве современных квартир можно было создать свой собственный бесконечный мир. За клумбой с розами и глициниями возвышался замок; иллюзия была абсолютной: большой особняк в георгианском стиле торжественно приветствовал Генри.
– Ну как, нравится? – спросил Генри робота домработника.
– Иногда розы подхватывают грибковую болезнь.
– Этим розам гарантировано абсолютное отсутствие каких бы то ни было заболеваний.
– Всегда имеет смысл покупать товары с гарантией, даже если они стоят немного дороже.
– Спасибо за информацию, – сухо отозвался Генри.
Искусственные жизне-формы существовали около десяти лет, устаревшие человекоподобные устройства около шестнадцати; они имели ряд недостатков и внутренних ошибок, которые постепенно устранялись из года в год.
Генри распахнул дверь особняка и позвал Монику.
Она немедленно выбежала из гостиной, бросилась ему на шею и стала покрывать горячими поцелуями его лицо и губы. Генри был потрясен.
Слегка отстранившись, чтобы взглянуть ей в лицо, он заметил, как ее глаза буквально светятся счастьем. Он уже много лет не видел ее такой взволнованной. В порыве нежности Генри еще крепче прижал Монику к себе.
– Любимая, что случилось?
– Генри, Генри – любимый мой, я уже почти потеряла надежду, … и вот только что позвонила на почту и – ты ни за что не поверишь! Боже, это просто невероятно!
– Милая, о чем ты говоришь, что невероятно?
Краешком глаза Генри заметил в руке Моники лист бумаги, на котором еще не просохли чернила настенного передающего устройства, и прочитал шапку Министерства по контролю рождаемости. Тревога и надежда неожиданно отразились на его побледневшем лице.
– Моника… погоди… Ты хочешь сказать, что выпал наш номер?
– Да, любимый, да, мы выиграли еженедельную родительскую лотерею! Наконец-то мы можем завести своего собственного ребенка!
Генри пронзительно завопил от счастья, и они закружились по комнате в радостном вихре танца. Чтобы решить проблему перенаселения в стране был введен искусственный контроль над рождаемостью. Для рождения ребенка требовалось получить специальное разрешение правительства. Они ждали этого момента целых четыре года. Теперь им хотелось плакать от радости, кричать, смеяться.
Выбившись из сил, они в изнеможении остановились посреди комнаты, и тяжело переводя дыхание стали хохотать над собственной несдержанностью. За искусственными окнами голографического замка, настройку которых Моника изменила, вернувшись из детской, раскинулся вечнозеленый сад. Безупречная трава на лужайке, розы, миндальные деревья – все было залито полуденным золотом несуществующего солнца. Дэвид и Тедди стояли на залитой солнцем садовой скамейке и не сводили глаз со своих родителей.
Когда Генри и Моника заметили малышей, их радость как рукой сняло.
– А что нам теперь делать с ними? – спросил Генри.
– Не знаю. У Тедди никаких проблем нет. Он функционирует нормально.
– А что, у Дэвида наблюдаются какие-то отклонения?
– Его устный коммуникационный центр вызывает у меня некоторое беспокойство. Он постоянно молчит. Боюсь, нам снова придется отдать его на техническое обслуживание.
– Хорошо. Давай займемся этим после рождения малыша. Постой, совсем позабыл – у меня для тебя сюрприз: я и не думал, что он окажется так кстати! А ну-ка посмотри, что у нас стоит в коридоре?
Как только взрослые вышли из комнаты, мальчик и медвежонок уселись у клумбы с искусственными цветами.
– Тедди, а ты уверен, что это настоящие папа и мама?
– Это с какой стороны посмотреть. И вообще, Дэвид, хватит задавать мне глупые вопросы. Пошли-ка лучше домой.
– Постой, я возьму с собой розу!
Сорвав светло-розовый бутон, Дэвид прижал его к себе и направился к дому. А когда он засыпал, то положил цветок на подушку у своей головы. Прикосновение нежных неувядающих лепестков вызывало у Дэвида иллюзию близости к маме.
Думаю, киношный его вариант не сложно угадать.
А написать захотелось потому, что не знаю, уж какая киношка получится у создателей, но я только что попускала соплей над книгой. Птичку жалко... ©
О-хо-хо, может, книга и задумывалась для молодёжи, и начиналась читаться через силу, но уже приближаюсь к окончанию и хочется больше и больше. Чем дальше в лес, тем толще партизаны
Из последнего прочитанного, что привлекло внимание книга Эрика Гарсии «Грязное мамбо, или Потрошители». Киношку не смотрите, я плевалась, а книжка вышла знатная.
Вот ещё песенка из этого фильма, кстати, ост у него тоже приятный.
Первый раз услышала в 2007, и с тех пор стала стабильно замечать в разных проектах. Особенно в фильмах.
Информации о песне мало. Знаю лишь, что написана Anthony Newley и Leslie Bricusse для мюзикла 1965-го года The Roar of the Greasepaint - The Smell of the Crowd. И исполнял её тогда Cy Grant. В том же 65-ом её шедеврально исполнила Нина Симон.
Лично для меня песня стала символом перемен к лучшему.
Бонусом альтернативная версия в исполнении Muse
@темы: всё подряд, точка слуха, Воспоминания, Книги, Промамонтов